Не знаю, что все взъелись на "Годзиллу". Хороший фильм, хоть и бестолково снятый. В чем-то даже продолжатель "Тихоокеанского рубежа" (а это лучшее гигантоманское кино, как известно). Причем режиссер Гарет Эдвардс пошел дальше своего собрата по монстрофилии Гильермо дель Торо, выставив человечество полнейшими дураками. Если в "Рубеже" люди продолжают оставаться героями во всех смыслах этого слова, то в "Годзилле" они абсолютно бесполезны и только суетятся под тесаком.
 |
| Дуст обошелся бы дешевле |
Особенно же бесполезна Жюльет Бинош, которая появляется всего на пять минут и то для того, чтобы... Ну да, спойлер. Бесполезен даже главный герой, сыгранный бравым мушкетером Аароном Тейлором-Джонсоном. В фильме его избавили от сходства с Арамисом, после чего он стал похож на Ченинга Татума, но речь не об этом. Пару хороших поступков товарищ таки совершает, но по справедливости заслуживает за них только памятный вымпел. Настоящий герой фильма - Годзилла, бескорыстно вступающий в схватку с паразитирующими на человечестве богомолами-переростками. Таинственный, самоотверженный и умиляющий своими толстенькими ножками.
 |
| Теперь понятно, на чьем фоне все фоткаются в Сиднее |
По идее, сопереживать нужно семье, разлученной монструозным махачем, но искреннее сочувствие вызывает только пухлый ящер. Люди на этом поле боя никчемны как муравьи, но продолжают считать себя царями природы и совершают феерические глупости в попытках завалить незваного помощника. В частности, как гласит историческая справка, взрывают атолл Бикини и Хиросиму с Нагасаки. Сам Годзилла при этом даже не был контужен, но его решают бомбануть снова, теперь уже за компанию с богомолами. Провальность плана понимает только пришибленный японский ученый, бесполезный как и все прочие граждане, зато ему принадлежит главный тезис фильма, и жаль, что разочарованный зритель его так и не усек: не человек отдыхает на природе, а природа на человеке.
Когда в 1957 году тощий долговязый юноша ботанического вида возглавил Дом Dior, корреспондентка Womens Wear Daily написала о нём: «какой-то уродливый, неуклюжий мальчик-переросток в толстых очках, такой жутко застенчивый, что не отрывает глаз от пола».
Однако уже в начале 70-х обладатель именных вензелей YSL восседал голым на кожаных подушках, позируя для скандальной рекламы своего мужского парфюма, и жаловался на «чудовищное уродство» уличной толпы.
